японец не знал что война закончилась

Воевал в джунглях 30 лет, не зная, что война давно закончена

5 марта 1974 года мир потрясла сенсационная новость: на филиппинском островке Лубанг полиции сдался 52-летний японский офицер, скрывавшийся в лесу с конца 1944-го!

Жарким утром 10 марта 1974 года к управлению полиции вышел подтянутый пожилой японец в полуистлевшей форме императорской армии. Церемонно поклонившись раскрывшим рты от удивления полицейским, бережно положил на землю старую винтовку. «Я – подпоручик Хиро Онода. Подчиняюсь приказу моего начальника, который велел сдаться». Целых 30 лет японец, не зная о капитуляции своей страны, со своим отрядом продолжал воевать в джунглях Филиппин.

– Этот человек долго не мог прийти в себя, – вспоминала «первая леди» Филиппин Имельда Маркос, общавшаяся с ним вскоре после сдачи. – Он пережил страшный шок. Когда ему сказали, что война завершилась в 1945 году, у него просто потемнело в глазах. «Как Япония могла проиграть? Зачем ухаживал за винтовкой, как за маленьким ребенком? За что погибли мои люди?» – спрашивал он, и я не знала, что ему ответить. Он сидел и плакал навзрыд.

– Онода показал нам свое убежище в джунглях, – рассказал бывший заместитель шерифа Лубанга Фидель Эламос. – Там было чисто, висели лозунги с иероглифами «Война до победы», а на стене был закреплен вырезанный из банановых листьев портрет императора. Пока были живы его подчиненные, он проводил с ними тренировки, даже устраивал конкурсы лучших стихов.

Онода не знал, что случилось с солдатами из других ячеек. В октябре 1945-го он нашел американскую листовку с надписью: «Япония капитулировала 14 августа. Спускайтесь с гор и сдавайтесь!» Подпоручик заколебался, но в этот момент услышал стрельбу неподалеку и понял – война все еще идет. А листовка – ложь, чтобы выманить их из леса. Но они окажутся умнее врага и уйдут еще дальше, в самую глубь острова

– Мой отец сражался против него, потом я стал полицейским и тоже воевал с «отрядом Оноды» – казалось, это не кончится никогда, – говорит Эламос. – Прочесывали джунгли раз за разом и не находили их, а ночью самураи снова стреляли нам в спину. Мы сбрасывали им свежие газеты, чтобы они увидели, что война давно кончилась, скидывали письма и фото от родственников. Я спросил Хиро потом: почему не сдался? Он сказал, что был уверен – письма и газеты подделаны.

Шел год за годом, а Онода воевал в джунглях. В Японии выросли ряды небоскребов, японская электроника завоевала весь мир, бизнесмены из Токио покупали крупнейшие американские концерны, а Хиро все сражался на Лубанге во славу императора, веря, что война продолжается. Подпоручик кипятил воду из ручья на огне, питался фруктами и кореньями – за все время он только раз серьезно заболел ангиной. Ночуя под проливным тропическим дождем, закрывал винтовку своим телом. Раз в месяц японцы устраивали засады на военные джипы, расстреливая водителей. Но в 1950 году сдали нервы у одного из рядовых – он вышел к полиции с поднятыми руками. Еще через 4 года капрал Симада был убит в перестрелке с полицейскими на пляже Гонтин. Подпоручик и последний рядовой Козука вырыли в джунглях новое подземное убежище, незаметное с воздуха, и переместились туда.

– Они верили, что за ними вернутся, – усмехается вице-губернатор Лубанга Джим Молина. – Ведь майор обещал. Правда, в последний год подпоручик стал сомневаться: а не забыли ли про него? Один раз ему пришла в голову мысль о самоубийстве, но он ее сразу отверг – это запретил давший приказ майор.

– В стране развернулись демонстрации с требованиями посадить Хиро в тюрьму, — объясняет вдова тогдашнего президента Филиппин. – Ведь в результате его «тридцатилетней войны» было убито и ранено 130 солдат и полицейских. Но муж принял решение помиловать 52-летнего Оноду и разрешить ему выехать домой.

Однако самого подпоручика, со страхом и удивлением рассматривавшего обросшую небоскребами Японию, возвращение не радовало. Ночами ему снились джунгли, где он провел столько десятилетий. Его пугали стиральные машины и электрички, реактивные самолеты и телевизоры. Через несколько лет Хиро купил ранчо в самой гуще лесов Бразилии и уехал жить туда.

– Хиро Онода неожиданно приехал к нам из Бразилии в 1996 году, – рассказывает вице-губернатор Лубанга Джим Молина. – Не захотел останавливаться в отеле и попросил разрешения поселиться в землянке в джунглях. Когда приходил в деревню, никто не подавал ему руки.

«Последний самурай» 2-й мировой войны выпустил книгу «Не сдаваться: моя 30-летняя война», где уже ответил на все вопросы. «Что бы случилось, если бы за мной не приехал майор Танигучи? Все очень просто – я продолжал бы воевать до сих пор » – говорил журналистам пожилой подпоручик Онода. Вот что он рассказал.

– Не представляю, как можно 30 лет скрываться в джунглях

– Человек в мегаполисах слишком оторвался от природы. На самом деле в лесу есть всё, чтобы выжить. Масса лекарственных растений, повышающих иммунитет, служащих как антибиотик, обеззараживающих раны. Умереть с голоду тоже невозможно, главное для здоровья – соблюдать нормальный режим питания. Например, от частого потребления мяса температура тела повышается, а от питья кокосового молока – напротив, понижается. За всё время в джунглях я болел лишь раз. Не следует забывать об элементарных вещах – утром и вечером я чистил зубы толчёной пальмовой корой. Когда меня потом осматривал дантист, он поразился: за 30 лет у меня не было ни единого случая кариеса.

– Что первым делом нужно научиться делать в лесу?

– Когда вы сдались, вместе с винтовкой отдали полиции 500 патронов в отличном состоянии. Как столько сохранилось?

– Я экономил. Патроны шли строго на перестрелки с военными и чтобы добыть свежее мясо. Изредка мы выходили на окраины деревень, ловили отбившуюся от стада корову. Животное убивали одним выстрелом в голову и только во время сильного ливня: так жители деревни не слышали звуков стрельбы. Говядину вялили на солнце, делили её так, чтобы тушу коровы можно было съесть за 250 дней. Винтовку с патронами регулярно смазывал говяжьим жиром, разбирал, чистил. Берёг её, как ребёнка, – закутывал в ветошь, когда было холодно, закрывал своим телом, когда шёл дождь.

– Чем ещё питались кроме вяленой говядины?

– Варили кашу из зелёных бананов в кокосовом молоке. Ловили рыбу в ручье, пару раз совершили налёт на магазин в деревне, забрали рис и консервы. Ставили ловушки на крыс. В принципе в любом тропическом лесу нет ничего опасного для человека.

– А как насчёт ядовитых змей и насекомых?

– Когда годами находитесь в джунглях, то становитесь их частью. И понимаете, что змея никогда просто так не нападёт – она сама вас до смерти боится. То же и с пауками – они не ставят цель охотиться на людей. Достаточно не наступать на них – и всё будет нормально. Разумеется, сначала лес очень страшен. Но через месяц привыкнете ко всему. Мы опасались вовсе не хищников или змей, а людей – даже суп из бананов варили исключительно ночью, чтобы дым не увидели в деревне.

«Больше всего не хватало мыла»

– Не жалеете, что потратили лучшие годы жизни на то, чтобы вести бессмысленную партизанскую войну в одиночку, хотя Япония давно сдалась?

– В императорской армии не принято обсуждать приказы. Майор сказал: «Ты должен оставаться, пока не вернусь за тобой. Это приказание могу отменить только я». Я солдат и выполнял приказ – что тут удивительного? Меня оскорбляют предположения, что моя борьба была бессмысленна. Я воевал, чтобы моя страна стала могущественной и процветающей. Когда вернулся в Токио, то увидел, что Япония сильна и богата – даже богаче, чем прежде. Это утешило моё сердце. Что касается остального Откуда же я мог знать, что Япония капитулировала? И в страшном сне не мог это представить. Всё то время, что мы сражались в лесу, были уверены – война продолжается.

– Вам сбрасывали с самолёта газеты, чтобы вы узнали о капитуляции Японии.

– Современное типографское оборудование может напечатать всё, что нужно спецслужбам. Я решил, что эти газеты фальшивые – их изготовили враги специально для того, чтобы обмануть меня и выманить из джунглей. Последние 2 года с неба бросали письма моих родственников из Японии, уговаривавших сдаться, – я узнал почерк, но думал, что американцы их взяли в плен и заставили написать такие вещи.

– 30 лет вы воевали в джунглях с целой армией – против вас в разное время задействовали батальон солдат, отряды спецназа, вертолёты. Прямо сюжет голливудского кинобоевика. Нет ощущения, что вы супермен?

– Нет. С партизанами всегда тяжело воевать – во многих странах десятилетиями не могут подавить вооружённое сопротивление, особенно в труднопроходимой местности. Если ты чувствуешь себя в лесу как рыба в воде – противник попросту обречён. Я чётко знал – по одной открытой местности следует перемещаться в камуфляже из сухих листьев, по другой – только из свежих. Филиппинские солдаты не были в курсе таких тонкостей.

– Чего больше всего не хватало из бытовых удобств?

– Мыла, наверное. Я стирал одежду в проточной воде, используя золу от костра как чистящее средство, и умывался каждый день но очень хотелось намылиться. Проблема была в том, что форма начала расползаться. Я изготовил иголку из обломка колючей проволоки и штопал одежду нитками, которые сделал из побегов пальмы. В сезон дождей жил в пещере, в сухой сезон строил «квартиру» из бамбуковых стволов и покрывал крышу пальмовой «соломкой»: в одной комнате была кухня, в другой – спальня.

– Как пережили возвращение в Японию?

– Как вы предполагаете: может ли кто-то из японских солдат и сейчас скрываться в глубине джунглей, не зная, что кончилась война?

– Возможно, ведь мой случай не был последним. В апреле 1980 года сдался капитан Фумио Накахира, который 36 лет прятался в горах филиппинского острова Миндоро. Не исключено, что в лесах остался кто-то ещё

в 1972 году на Филиппинах был найден сержант Сеити Йокои, который все это время не знал об окончании Второй мировой войны и капитуляции Японии. В мае 2005-го агентство «Киодо Ньюс» сообщило, что в джунглях острова Минданао (Филиппины) обнаружены двое японских военных – 87-летний лейтенант Иосио Ямакаве и 83-летний ефрейтор Судзуки Накаути, были опубликованы их фото. Посольство Японии в Маниле выступило с заявлением: «Мы не исключаем того, что в филиппинских лесах всё ещё прячутся десятки (!) японских солдат, не знающих о том, что война давно закончена». На Минданао срочно выехали 3 сотрудника посольства Японии, однако по каким-то причинам встретиться с Ямакаве и Накаути им так и не удалось.

Подписаться на «Друг для друга»:

Источник

Последний солдат Второй мировой. Японец 30 лет воевал против всех

1974 год. Группа ABBA побеждает на конкурсе Eurovision, Германия становится чемпионом мира по футболу, а Ричард Никсон подает в отставку после Уотергейтского скандала. В этом же году, спустя почти 30 лет после окончания Второй мировой войны, сдается ее последний солдат — легендарный японец Хироо Онода. О том, как он выживал все это время, читайте в нашем сегодняшнем материале.

Содержание

«Я считал Японию неуязвимой страной богов»

Хироо призвали на военную службу, когда ему исполнилось 20. Спустя несколько лет муштры его в качестве командира спецотряда отправили на Филиппины. Там, на острове Лубанг, Онода должен был возглавить партизанское движение против вторжения американских войск и их союзников.

Это было сказано в самом конце 1944 года, до капитуляции Японии оставалось менее 10 месяцев. Гораздо позже Хироо Онода вспоминал, что, как и большинство соотечественников, считал свою родину неуязвимой страной богов. Какой бы ни выглядела угроза для нее, он и подумать не мог, что великая Япония способна проиграть в войне.

На Лубанге офицер пережил артобстрел со стороны американской армии и несколько раз едва не попал в плен. Впрочем, все это была лишь присказка к затяжному приключению, которое началось для солдата после войны.

2 сентября 1945 года Япония подписала акт о капитуляции. К этому времени боевые действия американцев на острове практически прекратились, но Хироо был уверен, что враг контролирует Лубангу. В подчинении Оноды остались трое солдат — Акацу, Кодзука и Симадо. Под конец года над горой, где они прятались, пролетел «Боинг». Он сбросил листовки, в которых говорилось о капитуляции генерала Ямашиты.

Текст листовки был странный. Во-первых, всем сдавшимся почему-то обещали некий «гигиенический сироп». Во-вторых, речь шла о «прямом имперском приказе», который раньше никогда не применялся. В-третьих, хватало орфографических ошибок. В общем, Хироо с товарищами посчитали, что перед ними «липа», призванная дезинформировать бравых вояк императора. Утром 1 января 1946 года они поклонились восходящему солнцу и поклялись сражаться до победы.

Бесплодные поиски

Весной остров снова забросали листовками о прекращении войны. Иногда доносились голоса на японском, но что они кричали, разобрать было невозможно. Вскоре Онода начал находить записки, в которых от имени сдавшихся японцев призывалось выходить из лесов — солдат больше никто не ищет.

— Мы не могли поверить, что война на самом деле закончилась. Мы думали, что это просто враг заставляет пленных идти на такие уловки. Каждый раз, как мы слышали голоса ищущих нас, мы переходили на новое место, — вспоминал потом Хироо.

Потихоньку четверка солдат начала кое-как налаживать быт. Поскольку оставаться на одном месте, по их мнению, было опасно, они постоянно перемещались по острову. В первый год приходилось спать в маленькой походной палатке. Но и она не спасала в сезон дождей, который продолжался на Лубанге с июля по октябрь. Ребята промокали до костей, их кожа становилась бледной и сморщенной, а от холода иногда хотелось кричать.

У каждого было по винтовке, по две ручные гранаты и по два пистолета. Плюс под две тысячи патронов и полугодовой запас риса. Еду растягивали как могли. Иногда сил было так мало, что перемещаться с места на место приходилось только благодаря воле. Филиппинцев боялись, потому что знали — они перешли на сторону США.

— Как только мы замечали местных, то прятались. Если они замечали нас, мы стреляли, чтобы отпугнуть их, а затем как можно скорее переносили наш лагерь в новое место, поскольку знали, что они донесут о нас.

Постепенно у беглецов сформировалась цепочка более-менее постоянных стоянок, каждая из которых давала приют на 3—5 дней. На то, чтобы пройти по остановкам полный круг, уходило от одного до двух месяцев. Все зависело от того, как много запасов еды поблизости удавалось обнаруживать у местных крестьян. Если обстановка казалась безопасной, а пищу можно было похитить незаметно для филиппинцев, на одном месте могли просидеть и неделю.

Постепенно новоявленные островитяне освоились и перестали испытывать недостаток в пище. На Лубанге было много диких кабанов, кур и игуан. Но основную ставку солдаты Оноды делали на разводимых местными жителями коров. Корову убивали обычно один или два раза в год в сезон дождей. Японцы ждали грозового дня, уводили одно из животных подальше от стада и, дождавшись раскатов, стреляли. На одну корову — не больше одного патрона, потому что пули ценились на вес золота, пополнить их запас было практически невозможно.

Мясо сушили и коптили. Из одной коровы получалось около 250 ломтей копченого мяса, которого хватало почти на полгода.

— Нашей основной едой были бананы. Мы срезали гроздья, нарезали бананы вместе с кожурой на колечки толщиной чуть меньше сантиметра и тщательно промывали в воде. Таким образом зеленые плоды теряли бóльшую часть горечи. Потом мы варили бананы и сушеное мясо в кокосовом молоке. Готовыми они напоминали переваренный сладкий картофель. Не очень вкусно, но ели мы в основном их.

Муравьи, пчелы, змеи

Немало неприятностей доставляла одежда, точнее, отсутствие запасных мундиров. За годы партизанщины форма износилась и рвалась. Для ее ремонта приспособили кусок проволочной сетки, который применяли в качестве иглы, а также волокна растений, использовавшиеся вместо ниток.

Спустя 30 лет одежда Хироо представляла собой чудовище Франкенштейна, сшитое из разных материалов. Перед кителя был сделан из подкладки рабочего комбинезона местных жителей, рукава — из штанов, в качестве обуви использовались соломенные сандалии.

Лекарств не было, поэтому приходилось строго следить за состоянием своего здоровья. Онода регулярно измерял пульс, через обхват запястья следил за весом, а также тщательнейшим образом изучал экскременты.

— Если мы находились в слишком жарком месте, наша моча становилась чересчур желтой, а если мы переутомлялись, она приобретала красноватый оттенок. Это было сигналом для того, чтобы немного расслабиться.

Иногда в лесу можно было встретить рой диких пчел. Рой — это не то, что вы видели в деревне на пасеке. Настоящий филиппинский пчелиный рой растягивается плотной кувалдой под сто метров длиной. Как только солдаты видели такую напасть, они немедленно падали на землю, закрывали головы одеждой и неподвижно лежали по несколько часов. Только пошевелишься, и на тебя нападут. Змеи? Были и змеи, причем толщиной с ногу. Или вот многоножки, от укуса которых распухает все тело, а рана заживает годами.

Не давал расслабиться и климат. Поздней весной температура воздуха поднималась до 40 градусов, когда ты только и можешь что истекать потом. Пройти полсотни шагов, чтобы насобирать дрова для костра? Нет, уж лучше умереть! Июнь — месяц ураганных ветров, потом, как уже говорилось, наступает затяжной сезон дождей. Комфортно было только с октября по апрель, когда температура не поднималась выше 30 градусов.

Несмотря на все невзгоды, за почти 30 лет Хироо ни разу серьезно не заболел. Всего дважды он подхватил простуду, ну а укусы насекомых не считаются.

Отряд не заметил потери бойца

В конце 1949 года приключилось несчастье. Сбежал Акацу, самый молодой солдат. Оставшаяся троица была уверена, что дезертир приведет «врага». Что ж, так и случилось. Спустя полгода скитаний Акацу вышел к филиппинцам, где удостоверился — война и правда давно окончена! Он написал соответствующую записку, копии которой снова сбросили с самолета. Японское правительство считало, что Онода давно погиб, а тут такие новости! Над островом летал самолет, через громкоговоритель бойца на чистейшем японском призывали выйти к людям и прекратить дурить.

Но Хироо по-прежнему не верил в правдивость этих сообщений. Наоборот, он лишь насторожился и обеспокоился, что против его команды применят газ. В течение нескольких последующих лет они постоянно носили с собой полотенца, привязанные к фляге с водой. В случае газовой атаки надо было намочить их и держать у лица.

После побега Акацу японское правительство инициировало создание специальной комиссии, которая должна была заниматься поиском группы Оноды. Все осложнялось тем, что Филиппины были самостоятельным государством, которое не желало, чтобы по их территории шастали японцы.

Спустя десять лет после окончания войны отряд Хироо все чаще стал обнаруживать по пути следования обрывки бумаг, ветхую одежду, остатки пищи. Мимо острова вместо военных кораблей начали ходить огромные туристические лайнеры, а в найденной газете было уж слишком много развлекательных передач. Вот же дают хитрые американцы! На что только они не способны ради того, чтобы смутить имперских солдат!

В 1953 году рыбаки, на которых напала команда Оноды, ранили в ногу Симадо. Спустя несколько месяцев японцы наткнулись на проходивший обучение отряд филиппинской армии. Завязалась перестрелка, в ходе которой Симадо был убит выстрелом в голову. Незадолго до этого он нашел новую порцию листовок, на этот раз с фотографиями семей затерянных воинов. Была на снимке и 10-летняя дочь солдата, которая еще не родилась, когда он ушел на фронт.

После инцидента правительство Филиппин разрешило Японии провести поисковую операцию на острове. В ход снова пошли самолеты с громкоговорителями, листовки, газеты, приехали родственники «потеряшек». Но Хироо уже ничего не могло переубедить. В каждой новой поисковой «акции» он видел происки хитрых американцев и лишь все больше убеждался — война продолжается. В 1959 году командира с напарником в который раз объявили мертвыми.

«Меня учили, что война может длиться сотни лет»

Но они выжили. Более того, готовились к «неминуемому» десанту японских войск. Лучшим местом для высадки считалось южное побережье. Онода намеревался его хорошенько зачистить и время от времени постреливал в той стороне, чтобы заставить островитян держаться подальше. Мужчина опасался, что если не встретит десант, то получит справедливый выговор, поэтому всегда был наготове, приглядывал за южным побережьем, держал в уме тактическую информацию и в любое время мог тайными тропами провести соотечественников к стратегически важному месту — аэропорту.

Осенью 1972 года во время стычки с филиппинской полицией был убит Кодзука. Хироо остался один. А через полтора года все закончилось. На Оноду наткнулся японский студент Норио Судзуки. Он долго говорил с последним солдатом Второй мировой и каким-то образом посеял в нем зерно сомнения. Хироо сказал, что сдастся только в том случае, если получит соответствующий приказ от своего непосредственного командира. Что ж, ему повезло, потому что командир во время войны выжил и в мирное время работал продавцом книг. Его отыскали, нарядили в военную форму и выдали приказ от имени императора. Онода сдавался в присутствии первых лиц Филиппин.

Что дальше? Власти Филиппин хотели расстрелять 52-летнего лейтенанта, по вине которого за последние 30 лет погибло больше сотни человек. Однако Хироо помиловали, и он смог уехать в Японию. Прожив большую часть жизни в джунглях, Онода так и не смог освоиться в современной стране небоскребов и скоростных поездов. Несмотря на то что на родине его чествовали как героя, боец перебрался в Бразилию, где женился и занимался скотоводством.

Спустя десять лет он вернулся в Японию, организовывал летние лагеря для школьников, пытаясь передать им навыки выживания. Но все равно пожилой японец не чувствовал себя на своем месте. В середине 1990-х Онода прибыл на остров, где провел 30 лет, чтобы остаться там навсегда. Но и оттуда пришлось уехать — местные не простили ему партизанской войны. Остаток жизни мятежная душа Хироо металась между Японией и Бразилией, пока в 2014-м в возрасте 91 года «последний самурай» не умер в Токио.

— Тридцать лет! Из-за засевшей в моей голове пропаганды я вот так просто взял и выбросил из своей жизни тридцать лет! Годы, которые я мог потратить на семью, учебу, работу. Меня чествуют как героя, которым я не являюсь. Для меня нет места в новом мире. Жалею ли я? А вы как думаете?

Читайте также:

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Какая-то дичь на нашем Telegram-канале

Источник